С Бориславом Николаевичем я познакомился в 1983 году на съемках фильма "Зеленый фургон". Он мне тогда как старший товарищ преподнес важный урок, который я запомнил навсегда. Это было в Одессе. Мы каждое утро автобусом выезжали из гостиницы за город на съемочную площадку. Я был молодой, беззаботный и безответственный, загуливал по вечерам и часто просыпал и опаздывал на автобус, в котором меня терпеливо ждали. И когда это случилось в четвертый раз, Борислав Николаевич, обращаясь ко мне, громко сказал: "Конечно, вот тут сидят народные и заслуженные артисты и ждут вчерашнего студента, который позволяет себе так относиться и к коллегам, и к работе". Но это сказал таким ироничным тоном и при этом так беззлобно, что мне стало очень стыдно... С этого момента я стараюсь никуда не опаздывать и быть внимательным к своим старшим коллегам. И с того утра началось наше общение.

За два месяца съемок "Зеленого фургона" мы подружились. У нас тогда сложилась хорошая команда - Константин Григорьев, Саша Соловьев, Регимантас Адомайтис. И Брондуков умел рассмешить каждого. Он был фонтанирующим человеком в отличие, например, от Александра Демьяненко, который вне съемочной площадки всегда с людьми держал дистанцию. Борислав Николаевич же общался со всеми в очень легкой манере. Порой его реакции и оценки мне напоминали комиссара Жюва из "Фантомаса".

Однажды он рассказал, как его пригласили в Международный центр торговли на Красной Пресне - абсолютно закрытое место для советских граждан - на чествование каких-то персон. Он вышел на сцену и стал говорить речь по-французски. Интонировал и грассировал настолько убедительно, что русская делегация аплодировала, думая, что артист Брондуков знает французский, а гости ничего не поняли из этой тарабарщины, но тоже аплодировали, думая, что Брондуков говорил на каком-то старинном французском диалекте. Многих обманывала его внешность простака. И часто зритель, увидев актера на улице, путал экран с жизнью, не понимая, насколько Борислав Николаевич страдал от излишнего внимания. К нему ведь многие относились как к комику и постоянно ждали шуток, анекдотов, ждали, что он будет смешить. А ему не нравилось, что его донимают, и порой он достаточно жестко отгонял назойливых поклонников. Фамильярность он пресекал мгновенно.

Для меня Борислав Николаевич - актер сложнейшего трагикомического жанра. Один из моих любимых его персонажей - блистательный инспектор Лестрейд в телефильме о Шерлоке Холмсе. Но каждый его, даже самый маленький, персонаж оставлял зрителю загадку, которую хотелось разгадать. В фильмах "Гараж", "Табор уходит в небо", "Женитьба", "Вас ожидает гражданка Никанорова", "Смотри в оба!" его герои не выглядели простыми шутами из комедии положений. Все помнят фразу: "Выпустите меня, у меня сегодня брачная ночь!" А незабываемые интонации в "Афоне": "Гони рубль, родственник, мне Афоня рубль должен был!"...

Наверное, суть всех его персонажей - в достоверности. Борислав Николаевич не был поверхностным артистом, и за внешним комическим рисунком чувствовалась и тонкая ранимая душа, и перенесенная некогда боль, и непростая судьба.

Наше общение продолжалось и по окончании съемок "Зеленого фургона". Мы даже с режиссером Александром Павловским размышляли о продолжении жизни героев. Брондуков тогда успешно справился с первым инсультом и был готов к работе. Но продолжения не случилось...

Борислав Николаевич всегда жил небогато, но ему очень повезло с женой Катей. С 1997 года в кино он уже не снимался: перенес два инфаркта, потерял речь. Когда он заболел, мы старались помочь его семье. Последний раз я приезжал к нему в конце февраля 2004-го. Как потом оказалось, я успел попрощаться...