«Эй, родственник, мне Афоня рубль должен!»

БОРИСЛАВ БРОНДУКОВ родился 1 марта 1938 года в селе Дубава Киевской области. Родители хотели назвать его Болеславом, но им сказали: «Такого имени нема, е Борислав». Когда Бронечке, так его звали дома, было 6 месяцев, он заболел коклюшем. Врачи вынесли приговор: «Ребенок не выживет». Отец понес мальчика к местной знахарке, и та посоветовала до восхода солнца носить его на болото. Каждое утро отец носил малыша к йодистым топям, и Бронечка выжил.
Профессиональным актером Борислав становиться не собирался. Окончил горный техникум в Киеве, работал на заводе «Арсенал» и играл в народном театре. Случайно его игру увидел ректор театрального института Николай Заднепровский. «Молодой человек, вам надо к нам», — сказал мэтр.
Дебют Брондукова на экране состоялся в 1962 году в картине Сергея Параджанова «Цветок на камне». Потом он сыграл ряд эпизодических ролей в таких известных фильмах, как «Вий», «Опасные гастроли», «Если есть паруса», «Шаг с крыши», «Здравствуй и прощай»… Постепенно от картины к картине он завоевывал сердца зрителей и признание режиссеров. Сила таланта Брондукова была такова, что, даже снимаясь в эпизодических ролях, он становился украшением любой картины. Достаточно вспомнить жениха из рязановского «Гаража» или роль алкоголика из «Афони»: «Эй, родственник, мне Афоня рубль должен!»
Брондуков всегда щепетильно относился к выбору ролей. Если ему предлагали большую роль в третьесортном фильме — отказывался. Все сценарии читал в туалете. У него всегда там лежала стопочка. Снялся он более чем в ста фильмах, но главных ролей у него всего четыре.
Он много переиграл разных дураков, лодырей и алкоголиков. А в жизни был человеком очень дисциплинированным и малопьющим.

«Говно ты, а не актриса»

КОГДА они встретились, Екатерине было 18 лет, Брондукову — 30. За его плечами уже был один брак, продлившийся всего месяц. У помощницы режиссера красавицы Марины оказалось тяжелое, неизлечимое психическое заболевание.
Екатерина Петровна: «Однажды подруга спросила: «А ты хотела бы поступить в театральный?» — «Я разве могу?» — «Конечно, там гораздо менее талантливые проходят». Подружке в то время нравился один актер, и она предложила: «Мой должен сегодня прилететь, поехали, встретим». В аэропорту я увидела двоих мужчин: один высокий, красивый, хорошо одетый. А рядом с ним невзрачный, с большим чемоданом. Я тогда подумала — носильщик.
Подруга уединилась со своим молодым человеком в сторонке, а мы остались с Бориславом. Мало того что он был нетрезвым, так еще стал ко мне подвигаться вплотную, чуть ли не обниматься. Я, пораженная таким хамством, сказала: «Как вам не стыдно? Вы же уже старый человек». Разгневанная, я подхожу к подруге и говорю: «Пойдем отсюда». А она мне: «Ты хочешь поступить в театральный? Борислав Николаевич тебе поможет». И действительно помог. Как выяснилось потом, он сразу в меня влюбился, я же поначалу не воспринимала его всерьез.
Это потом я поняла, какой он замечательный, и полюбила его. Он был не только большой души человек, но и очень обаятельный мужчина…» Поженились они в апреле 1969 года. Хотя в театральный институт Екатерина Петровна и поступила, актрисой она так и не стала. Да и муж этого не хотел. Говорил: «Говно ты, а не актриса». А она не обижалась. Где-то в глубине души в ней всегда жила уверенность, что будет нужна любимому Бронечке совсем не как актриса. Так оно и вышло.

Сгубили бедность и ощущение собственной ненужности

ЕКАТЕРИНА Петровна: «Это случилось ночью. Все спали. Вдруг Бронечка проснулся и пошел на кухню. Слышу, что-то разбилось. Думаю: «Ах, неаккуратный…» Его долго не было, потом пришел и лег. Но я почувствовала что-то странное. Он все время поднимал руку, а потом бросал ее, как плеть. Я встала, включила свет, вижу, Бронечка лежит с перекошенным ртом, ничего не в силах сказать. Начались «скорые». Одна, другая, третья. Забрали в больницу. Я тогда света белого не видела. У Бронечки отнялась речь. Я начала с ним заниматься сценической речью. И научила говорить заново. Он быстро стал поправляться, начал ходить на рыбалку… Это был 1985 год. А через семь лет у Бронечки случился второй инсульт прямо на железнодорожном вокзале, когда он покупал билет до Питера. Спешил на съемки. Его тут же привезли домой. Он еще сам сумел подняться на четвертый этаж.
Пришел и говорит: «У меня голова сильно болит». Три дня Бронечка был в коме. Я ночевала с ним в больнице на одной койке. Кормила его, помогала ходить. Дело пошло на поправку — он опять выкарабкался.
Третий инсульт настиг Брондукова в 1997 году. Тогда актер очень нервничал. Работы в кино практически не было. Родные уверены, что его подкосили бедность и ощущение собственной ненужности. Хотя Брондуковы и раньше не жили в полном достатке. У них не было машины, а единственной крупной покупкой за четверть века совместной жизни был мебельный гарнитур…
Екатерина Петровна: «В наше время многие мужчины сломались, потому что раньше были кормильцами, а потом стали немощными и никому не нужными. Никогда не забуду, как младший сын пришел домой, а Боря плачет: «Богданчик, нам кушать нечего». Боря ходил на рынок, где знакомый мясник давал ему целую сумку костей вроде как для собаки. На самом деле мы из этих костей варили суп себе. Когда нечего было кушать, Боря на целый день уходил гулять по Киеву. Я волновалась, говорила: «Ты же голодный». А он: «Ничего, мне кто пирожок даст, кто булочку». Наверное, люди узнавали его и угощали.

Помогали простые люди

ОДНАЖДЫ в доме Брондуковых раздался звонок. Звонили из Харькова с телевидения. «Хотим снять сюжет о нашем любимом артисте». «Какой сюжет? — возмутилась жена. — Брондуков не двигается, не разговаривает…» И все-таки телевизионщики ее уломали. Приехали. И тут случилось неожиданное: увидев камеру, Борислав Николаевич сполз с кровати, встал на ноги и попытался сделать шаг. И вдруг заплакал — от бессилия. Харьковчане сняли его и сами разрыдались… Позже сюжет, снятый ими, показали по НТВ. И началось: простые люди звонили из Киева, Харькова, Донецка, Москвы, Петербурга, Нью-Йорка, Иерусалима… Звонившие негодовали: почему украинская пресса так долго молчала о том, что Брондуков в беде? Почему власти безразличны к народному артисту Украины? Интересовались, чем можно помочь. И помогали: не на словах — на деле. Екатерина Петровна очень радовалась тогда: «Теперь я могу готовить Бронечке не только морковные или свекольные котлетки, но и мясные, куриные, которые он так любит, могу купить даже киви, вкуса которых мы прежде не знали…»

* * *

ОН УМЕР в пять часов вечера. Екатерина Петровна: «В последние минуты жизни Бронечка открыл глазки и посмотрел на нас. У него скривило рот сначала в одну сторону, потом в другую. Дыхание остановилось, опять началось и снова прекратилось… Уже перед самой смертью он сильно-сильно зажмурил глазки, лицо стало пунцовым, потом бордовым-бордовым, потом синим-синим. Наверное, в этот момент синева пошла по всему телу. А потом Бронечка побелел… Расслабился, черты лица разгладились. Рот у него был открыт. Я ему быстро платком подвязала челюсть, чтобы он был красивенький. Лицо стало таким умиротворенным. И все…»