Завтра народному артисту Украины исполнилось бы 70 лет Четыре года назад не стало знаменитого актера, сыгравшего Грищенко в «Зеленом фургоне» и Лестрейда в «Приключениях Шерлока Холмса», Борислава Брондукова. Он умер через девять дней после своего 66-летия. В небольшом частном доме под Киевом, где прожил последние семь лет. Пять лет Брондуков молчал. Третий инсульт лишил его речи и возможности самостоятельно передвигаться. Его ногами и руками стала супруга Катя. Ласточка, как ласково называл ее в молодости Борислав Николаевич. Когда они встретились, Екатерине было 18 лет, а Бориславу — 31. Тогда он уже получил награду за лучшую мужскую роль в картине «Камiнний хрест». Ее отец был против свадьбы, его мать — за. Катя сказала: «Краса на два часа. Мне с ним нужно жить, не думая ни о чем. Я всегда буду для него молодой и красивой… » Она родила ему двоих сыновей, поставив крест на своей карьере актрисы. Рождения внуков Борислав Николаевич так и не дождался...

«За всю жизнь мы ездили на отдых всего один раз — в чернобыльский год»

- Бронечка будто до сих пор со мной, — рассказывает Екатерина Петровна. — Он здесь, в нашем доме. Я не выбросила диванчик, на котором Бронечка умирал, его вещи… Муж часто приходит ко мне во сне. И всегда здоровый. Вот недавно снилось, что он стоит в дверях нашей квартиры на Березняках. Я аж шарахнулась: «Ты же умер?!» А он смеется и обнимает меня крепко-крепко. У нас с ним иногда даже бывают интимные отношения во сне. Представляете?

- Честно говоря, нет…

- А вот недавно «Шерлока Холмса» пересматривала. Бронечка там комиссара Лестрейда играл. После первого инсульта муж снялся в двух сериях «Приключений Шерлока Холмса» — «XX век» и «XX век продолжается». Правда, Лестрейд говорит не голосом Брондукова. Режиссер картины Игорь Масленников сказал: «Ты нам подходишь, но твоя речь немного не соответствует образу английского сыщика». Комиссара озвучивал замечательный актер из Ленинграда Игорь Ефимов. А Бронечка совершенно не возражал.

- Болезнь очень мешала мужу работать?

- После первого инсульта он еще девять лет снимался. Знаменитая картина «Зеленый фургон» тоже была снята в это время. Летом 1983 года работа над фильмом проходила в Одессе, я приезжала туда с детьми. Помню, муж все время удивлялся: «Как же это я пропустил «Зеленый фургон» с Тарапунькой? Не повезло мне». А ведь на роль Грищенко пробовались очень многие актеры! Все они пытались копировать Тарапуньку, а Бронечка говорил: «Я сыграл так, как понимал. Да еще немного колориту добавил… »

- С Дмитрием Харатьяном на съемках «Зеленого фургона» у Брондукова складывались хорошие отношения?

- Дима как-то сказал: «Борислав Николаевич преподал мне в «Зеленом фургоне» урок». Когда-то то же самое сделал для Брони Евгений Леонов. Во время съемок картины «Премия» он сказал: «В нашем деле дисциплина прежде всего».

- А что, у Харатьяна с этим были проблемы?

- Талантливого, молодого, красивого Диму девочки просто разрывали на мелкие куски! Он куролесил, гулял ночи напролет, мог на целый час опоздать на съемку. Однажды Борислав Николаевич на него как налетит: «Да что это такое?! Тут народные артисты, понимаешь ли, вовремя приходят, а ты… » Тем не менее никаких обид друг на друга они не таили.

- Сам-то Брондуков любил посидеть в ресторане?

- Что вы?! Денег на это не было. Платили мало. Суточные составляли два рубля 60 копеек. Хватало только на еду да заплатить за квартиру. О том, чтобы куда-то поехать отдохнуть, даже речи не было! Мы отдыхали всего один раз в жизни — в чернобыльский год. Тогда нам путевки в Пицунду дали по большой скидке. Только приехали туда, получили телеграмму: «Умер Иван Миколайчук». Муж страшно переживал, но выехать сразу в Киев не удалось.

«Расписываться в загс приехали с Броней на трамвайчике»

- Миколайчук ведь был свидетелем на вашей с Брондуковым свадьбе.

- Он и устроил мою личную жизнь. Уговорил папу выдать меня замуж за Броню. Пришел к нам в дом, выпил с папой бутылочку настойки и даже сам дату определил — 30 апреля. Правда, денег тогда на большую свадьбу не было, гуляли у нас дома. Свидетелями были Иван и его жена Маричка. Помню, приехали в загс на трамвайчике, на нем же и уехали. Сначала — в дом к Миколайчукам. Выпили бутылку шампанского. Потом — к нам. Бронечка все шептал: «Какая ты красавица!» А у меня даже свадебного платья не было.

- Ну фата хоть была?

- И фаты не было! Денег не хватило. Мама Бронечки сшила мне платье из отреза белого гипюра, чуть выше колен, трапецией. Маричка три ромашки заколола мне в волосы. Белые туфли так и не удалось купить. Обручальные кольца тоже Маричка подарила. Не золотые, правда, но очень красивые. Она их из Америки привезла. Бронечка свое кольцо потерял, и тогда мы купили золотые, широкие. У Брони пропало и это. Когда он заболел, я пошла к мастеру, и он из моего кольца сделал нам два. Но после третьего инсульта, когда его пальцы стали отекать, кольцо пришлось снять. Вернее распилить. Бронечка так плакал.

- Думаете, если бы муж перестал сниматься…

- Может, следующих инсультов и не случилось бы. Помню, за месяц до второго инсульта Бронечка подошел ко мне, обнял и прошептал: «Ласточка моя! Я так устал! Смертельно устал!» Если бы я знала… Он очень плохо почувствовал себя прямо на железнодорожном вокзале. Спешил тогда на съемки в Питер. Его сразу же привезли домой, он еще сам смог подняться на четвертый этаж. Пришел и говорит: «У меня очень болит голова». А вечером — инсульт. Бронечка три дня был в коме. Я ночевала с ним в больнице на одной койке. Кормила его, помогала ходить. И он выкарабкался. Только сильно ухудшилось зрение. Последний инсульт был в 1997 году. Бронечка тогда особенно нервничал, работы не было. Ему сделали операцию — удалили гематому. Поначалу он разговаривал, даже пошел на поправку, но потом у него случился приступ эпилепсии. Мне казалось, что он умирает! Я испугалась и закричала. Бронечка лежал на полу нашей квартиры, посиневший, с пеной у рта. Через три недели приступ повторился, потом еще и еще. Броня стал слабеть, терять речь. А вскоре совсем замолчал...

«Когда Бронечка смотрел фильмы со своим участием, слезы ручьями бежали по его лицу»

- Муж смотрел фильмы, в которых снимался?

- Очень редко. За этим было страшно наблюдать. Броня сидел у телевизора, а слезы ручьями бежали по его лицу… Я подойду, обниму его. Руки у Брони до последнего были крепкие. Он прижмется ко мне, как ребенок, смотрит, все понимает, а сказать не может. Но я-то читала в его глазах слова любви. Я же помнила, что Броня мне говорил, когда был здоров.

- Он вам часто в любви признавался?

- Очень! Бывало, подойдет сзади, нежно-нежно обнимет и говорит: «Ласточка моя, как же я тебя люблю… » Еще несколько лет после нашей свадьбы я говорила ему «вы». Не могла иначе. Потом называла только Бронечкой. А вот подарков мне муж практически не дарил. Но со съемок обязательно привозил что-то для хозяйства. Я ему даже однажды сказала: «Ты бы хоть раз мне цветы подарил». Так он на следующий день принес мне георгины. «Катя, ну разве они красивые?» — спрашивает. Только с годами я стала ощущать, что это мой самый любимый человек.

- Маричка Миколайчук рассказывала, что Брондуков славился своими кулинарными способностями.

- Еще какими! Когда Броня приезжал со съемок домой, я отдыхала. Лежала на диванчике с книжкой и ничего не делала. Кухня была на муже. Его фирменное блюдо — домашняя колбаска. Бывало, купит на базаре кишки, тщательно подготовит их, потом начинит мясом и — в духовку. Аромат по всей квартире! И обувь я лет пятнадцать в мастерскую не сдавала. Пока Бронечка не заболел, сам все чинил. А еще он великолепно шил! Да-да! Брюки, сумочки спортивные. Сядет за машинку и строчит. А строчечки такие аккуратненькие выходят! Друзья удивлялись, откуда у него такие таланты. А Бронечка отшучивался: мол, это жена его вдохновляет на «подвиги».

- Говорят, Брондукову не раз предлагали переехать в Москву.

- Я всегда была против переезда. Особенно Броню стали звать на «Мосфильм», когда из Советского Союза уехал актер Савелий Крамаров. Позвонил директор киностудии и сказал, что им нужен такой типаж, как у Брондукова. Предложили: «Переезжайте, мы сразу вам и квартиру дадим». Я — ни в какую. «Не поеду! — говорю. — Вот Коля Гринько не едет, и мы тоже!» Не знаю, может, и не права я была. Возможно, и по-другому сложилась бы наша жизнь. Но никогда Броня меня ни в чем не упрекнул.

- Он любил отмечать свои дни рождения?

- В молодости они проходили всегда очень шумно. Броня рассказывал, как еще до нашей встречи праздновал свое тридцатилетие с друзьями в ресторане «Лейпциг». Рядом гуляла компания футболистов. Все выпили, расшумелись, и кто-то повздорил со спортсменами. Чуть до драки не дошло. А в первых рядах был мой Бронечка, который «петушком» пошел на обидчиков. Слава Богу, все обошлось…

- Екатерина Петровна, на вашу долю выпало много страданий.

- Знаете, сейчас я об этом совершенно не думаю. В конце концов, я была с человеком, которого любила всю жизнь. Он подарил мне двух замечательных сыновей. Пусть в конце жизни он стал больным, немощным. Но Бронечка был только МОЙ. Я до последнего не верила в то, что он умрет. Помню, накануне смерти я ночью вскочила с постели, потому что явно услышала слова, произнесенные чуть хрипловатым голосом мужа: «Умру. Наверное, умру… » Кинулась к его кровати, но Броня спал тревожным сном. Подумала: «Не может быть. Ведь я так его люблю… » А в пять часов вечера следующего дня Броня умер.

Это случилось у меня на глазах. Три дня муж находился в коме, а в последние минуты жизни открыл глазки, посмотрел на меня с сыном Богданом. Рот скривился, но сказать ничего он так и не смог. Уже перед самой кончиной Броня сильно-сильно зажмурил глазки, его лицо стало пунцовым, потом бордовым, затем синим и, наконец, Бронечка побелел… Бедненький, он так мучился последние годы! Но со смирением переносил страдания. В дни перед смертью даже мало плакал. Только когда уж сильно больно было. В общем, боролся за жизнь до последнего…